Заместитель директора департамента МИД РФ по вопросам нераспространения и контроля вооружений Владислав Антонюк сделал заявление о том, что процесс уничтожения оставленного в Китае японской Квантунской армией во времена Второй мировой войны химического оружия идет медленно, и это несет угрозу экологии России. «Мы мониторим ситуацию постоянно, существует угроза для Дальнего Востока, поскольку многие боеприпасы были захоронены в руслах рек, которые, в общем-то, трансграничны», — сообщил дипломат на заседании комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.
00:15 — REGNUM В ликвидации оставшегося на территории Китая японского химического оружия по требованию КНР участвует и Япония. Однако так как для уничтожения смертоносных отравляющих веществ (ОВ) используется «технология метода подрыва, которая не подразумевает высокие темпы», ликвидация, по словам Антонюка, «может затянуться на многие десятилетия». Если японская сторона утверждает, что утилизации подлежат более 700 тысяч химических снарядов, то, по китайским данным, их свыше двух миллионов.
Существует информация о том, за послевоенный период от японского химического оружия погибло около двух тысяч китайцев. Например, известен произошедший в 2003 году случай, когда строительные рабочие из китайского города Цицикар провинции Хэйлунцзян обнаружили в земле пять металлических бочек с химоружием и при попытке их вскрытия получили сильное отравление, в результате чего на длительный срок были госпитализированы 36 человек.
В справочной литературе находим сведения о том, что в 1933 году Япония тайно закупила у Германии (это стало возможно после прихода к власти нацистов) оборудование для производства иприта и стала его производить в префектуре Хиросима. В дальнейшем химические заводы военного профиля появились и в других городах Японии, а затем и на оккупированной территории Китая. Деятельность военных химических лабораторий осуществлялась в тесном контакте с получившим название «кухня дьявола» институтом по разработке бактериологического оружия — «отрядом № 731». Военные НИИ запрещенного бактериологического и химического оружия создавались по приказу главнокомандующего японскими вооруженными силами императора Хирохито и входили в подчинявшееся непосредственно военному министру главное управление вооружений японской армии. Наиболее известным НИИ химического оружия был «отряд № 516».
Боевые ОВ испытывались в Китае на военнопленных Гоминдана и Компартии Китая, а также на русских эмигрантах и просто китайских крестьянах, которых для этих целей отлавливала жандармерия. Для полевых испытаний выезжали на полигон: там людей привязывали к деревянным столбам и взрывали химические боеприпасы.
Цитата из х/ф «Человек за солнцем». Реж. Тун Фей Моу. 1988. Гонконг - КНР
В одной из публикаций по поводу бесчеловечных опытов японских извергов в белых халатах сообщается: «Эксперименты проводились в двух — малой и большой, особым образом сконструированных — камерах, соединенных в одну систему. В большую камеру, предназначавшуюся для регулирования концентрации отравляющего вещества, нагнетался газогенератором иприт, цианистый водород или угарный газ. Воздух с определенной концентрацией газа по оснащенным задвижкой трубам подавался в малую камеру, где помещался подопытный. Малая камера почти вся, за исключением задней стенки и потолка, была выполнена из пуленепробиваемого стекла, через которое велось наблюдение и съемка опытов на пленку.
В большой камере для определения концентрации газа в воздухе был установлен прибор фирмы «Симадзу». С его помощью выяснялась зависимость между концентрацией газа и временем наступления смерти подопытного. С этой же целью в малую камеру помещали вмести с людьми животных. По словам бывшего сотрудника «отряда № 516», опыты показали, что «выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя: в условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек».
Как правило, опыты ставились на заключенных, которых уже подвергали в «отряде № 731» экспериментам по получению сыворотки крови или по обморожению. Иногда на них надевали противогазы и военную форму, или, наоборот, полностью обнажали, оставляя только набедренные повязки.
Для каждого опыта использовался один заключенный, за день же в «душегубку» отправляли в среднем 4−5 человек. Обычно эксперименты продолжались целый день, с утра до вечера, а всего их в «отряде № 731» было проведено более 50. «Эксперименты с ядовитыми газами проводились в «отряде № 731» на уровне последних достижений науки, — свидетельствовал бывший сотрудник отряда из числа старшего офицерского состава. — Чтобы умертвить подопытного в газовой камере, требовалось всего 5−7 минут».
Во многих крупных городах Китая японской армией были построены военные химические заводы и склады для хранения ОВ. Один из крупных заводов находился в Цицикаре, он специализировался на снаряжении ипритом авиабомб, артиллерийских снарядов и мин. Центральный склад Квантунской армии с химическими снарядами располагался в городе Чанчуне, а его отделения — в Харбине, Гирине и других городах. Кроме того, многочисленные склады с ОВ размещались в районах Хулинь, Муданьцзян и других. В соединениях и частях Квантунской армии имелись батальоны и отдельные роты для заражения местности, а в химических отрядах — минометные батареи, которые могли использоваться для применения отравляющих веществ.
В годы войны в распоряжении японской армии имелись следующие ядовитые газы: «желтый» № 1 (иприт), «желтый» № 2 (люизит), «чай» (цианистый водород), «синий» (фосгеноксин), «красный» (дифенилцианарсин). Примерно 25% комплекта артиллерийских и 30% авиационных боеприпасов японской армии имели химическое снаряжение.
Документы японской армии свидетельствуют о том, что химическое оружие широко применялось в войне в Китае с 1937 по 1945 год. Доподлинно известно об около 400 случаях боевого использования этого оружия. Однако существуют и сведения о том, что эта цифра в действительности колеблется от 530 до 2000. Считается, что жертвами японского химического оружия стало более 60 тыс. человек, хотя их реальное число может быть и гораздо больше. В некоторых боях потери китайских войск от отравляющих веществ составляли до 10%. Причиной этого было отсутствие средств противохимической защиты и слабая химическая подготовка у китайцев — не было противогазов, крайне мало подготовлено химинструкторов, а большинство бомбоубежищ не имели противохимической защиты.
Наиболее массировано химическое оружие было применено летом 1938 года во время одной из самых крупных операций японской армии в районе китайского города Ухань. Целью операции было победоносное завершение войны в Китае и сосредоточение внимания на подготовке к войне против СССР. В ходе этой операции было использовано 40 тысяч канистр и боеприпасов с газом дифенилцианарсин, что привело к гибели большого числа людей, в том числе мирного населения.
Приведем свидетельство исследователей японской «химической войны»: «Во время «Уханьской битвы» (город Ухань в провинции Хубэй) с 20 августа по 12 ноября 1938 года, 2-я и 11-я японские армии применяли химическое оружие не менее 375 раз (израсходовано 48 тыс. химических снарядов). В химических атаках было задействовано более 9000 химических минометов и 43 000 баллонов с ОВ.
1 октября 1938 года в ходе сражения под Динсяном (провинция Шаньси) японцы выпустили 2500 химических снарядов по району площадью 2700 квадратных метров.
В марте 1939 года химическое оружие было применено против расквартированных в Наньчане гоминдановских войск. Полный штатный состав двух дивизий — около 20 000 тыс. человек, погиб в результате отравления. С августа 1940 года в Северном Китае японцы 11 раз применяли химическое оружие вдоль железнодорожных линий, в результате чего погибли свыше 10 тысяч китайских военнослужащих. В августе 1941 года 5 тысяч военнослужащих и мирных жителей погибли в результате химической атаки на антияпонскую базу. Жертвами распыления горчичного газа в Ичане провинции Хубэй стали 600 китайских военнослужащих, еще 1000 человек были ранены.
В октябре 1941 года японская авиация совершила один из массированных налётов на Ухань (было задействовано 60 самолетов) с применением химических бомб. В результате погибли тысячи мирных жителей. 28 мая 1942 года в ходе карательной операции в деревне Бэйтан уезда Динсянь провинции Хэбэй свыше 1000 крестьян и ополченцев, спрятавшихся в катакомбах, были убиты с помощью удушающих газов» (См. «Бэйтанская трагедия»).
Химическое оружие, как и бактериологическое, планировалось использовать и в ходе войны против Советского Союза. Такие планы сохранялись в японской армии вплоть до ее капитуляции. Эти человеконенавистнические замыслы были сорваны в результате вступления в войну против милитаристской Японии Советского Союза, который избавил народы от ужасов бактериологического и химического уничтожения. Командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада признал на судебном процессе: «Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение советских войск в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран».
Накапливание в огромных количествах бактериологического и химического оружия, планы применения его в войне с Советским Союзом свидетельствуют о том, что милитаристская Япония, так же как и нацистская Германия, стремилась вести против СССР и его народа тотальную войну с целью массового уничтожения советских людей.
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте, это очередная программа из цикла «Цена победы» и я – ее ведущий Виталий Дымарский. Мой коллега Дмитрий Захаров, к сожалению, приболел, поэтому я сегодня в одиночестве среди ведущих. Гость у нас, как обычно, есть и я рад его представить. Анатолий Кошкин, доктор исторических наук, востоковед. Здравствуйте, Анатолий Аркадьевич.
А.КОШКИН: Здравствуйте.
В.ДЫМАРСКИЙ: Здрасьте-здрасьте. Будем о чем говорить? Будем говорить о некоторых страницах той географической части войны, которая, вообще-то, очень плохо, по-моему, известна и такая, терра инкогнито, я бы сказал.
А.КОШКИН: Ну, не очень плохо, не очень хорошо.
В.ДЫМАРСКИЙ: Не очень хорошо. Ну, будем дипломатами. Будем дипломатами и речь пойдет о Японии. Ну, Анатолий Аркадьевич – известный специалист по Японии, востоковед. И когда мы заявили нашу тему «Япония во Второй мировой войне» - это как раз тема совершенно необъятная, она большая. Мы все охватить не сможем, мы будем брать такие, ключевые, что ли, моменты этой истории. Ну и, наверное, все-таки, в основном, конечно, сконцентрируемся на августе-сентябре 1945 года. Тем более, что впервые, если кто не знает, то знайте, впервые в этом году совершенно официально празднуется конец Второй мировой войны.
В.ДЫМАРСКИЙ: День окончания Второй мировой войны, 2 сентября. Хотя, как-то мы привыкли за 65 лет, что, вот, все, 9 мая. Ну, в Европе 8 мая. Вот, решили, видимо, в истории Второй мировой войны отойти от такого евроцентризма и, все-таки, обратить внимание и на, хотел сказать, Восточный фронт, но это имеет совершенно другой уже смысл. Поскольку когда мы говорим «Восточный фронт», мы имеем в виду именно советский фронт по отношению к Германии. Но по отношению к Советскому Союзу, Восточный фронт – это именно Дальний Восток, Юго-Восточная Азия – это все то, что на востоке нашей страны.
Вот такую тему мы заявили. +7 985 970-45-45 – это номер для ваших смсок, вы знаете. И еще, конечно, должен предупредить и сказать вам, что на сайте радиостанции «Эхо Москвы», как обычно, уже работает вебтрансляция, и вы можете лицезреть нашего гостя. Так что все у нас готово к программе.
Анатолий Кошкин, наш сегодняшний гость, как я только что выяснил перед самым эфиром, только что буквально вернулся с Сахалина. Да, Анатолий Аркадьевич? Именно так, да?
А.КОШКИН: Из Южно-Сахалинска.
В.ДЫМАРСКИЙ: Из Южно-Сахалинска, где, кстати говоря, впервые, опять же, были официальные торжества по поводу окончания Второй мировой войны, а именно 2 сентября 1945 года, плюс 65, значит, соответственно, 65 лет со дня окончания Второй мировой войны. Ну, я вас не буду спрашивать, наверное, там, как проходили эти торжества, но, вот, ваше отношение вообще к этому. Это правильное решение? Это в какой-то степени восполняет тот пробел, если хотите, 65-летний фактически, вот, по отношению… Ну, опять же говорю «Восточный фронт», но понятно, о чем идет речь.
А.КОШКИН: Ну, во-первых, я рад, Виталий Наумович, в очередной раз с вами побеседовать, тем более, наши предыдущие темы, на мой взгляд, были весьма содержательные, вызвали определенный интерес у радиослушателей. Я не только считаю, что это уместно и вовремя. Указ президента о введении в реестр дней воинской славы и памятных дней России этой даты – это насущная необходимость. А кроме всего прочего, это восстановление исторической справедливости.
Вы не совсем правы, что 65 лет у нас не было этого праздника. Этот праздник был официально утвержден.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да что вы?
А.КОШКИН: Президиум Верховного совета СССР, 3 сентября было объявлено Днем победы над Японией. И этот день после войны являлся праздничным днем.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да что вы говорите? Вот я этого не знал. А потом что? Потом прекратилось?
А.КОШКИН: Потом постепенно с приходом Никиты Сергеевича как-то это все стали… Сначала отменили выходной день, а потом все меньше и меньше стали праздновать.
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, при Сталине не было.
А.КОШКИН: Да? Ну, надо будет уточнить.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну ладно, это отдельная история. Давайте уж, давайте на Восток.
А.КОШКИН: На моей памяти всегда было.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, на нашей с вами памяти, конечно.
А.КОШКИН: Но я должен вам сказать, что на Дальнем Востоке всегда эта дата отмечалась. Даже тогда, когда ее перестали уже считать праздником таким вот, официальным. В Хабаровске, во Владивостоке, на Сахалине, на Камчатке были парады, салют, как правило, в этот день. И, в общем-то, и особенно на Сахалине – там они решением Сахалинской Думы несколько лет назад ввели праздник, ну, в областном, так сказать, масштабе. Не ввели, а восстановили 3 сентября как День победы над милитаристской Японией. Поэтому в этом году, мне кажется, совершенно правильно в год 65-летия окончания войны восстановление исторической справедливости. И, понимаете, это кроме всего прочего, мы отдали дань, наша страна тем людям, которые погибли. Ведь, вы знаете, это очень трогательный для меня такой момент, я много пишу на эту тему и я получил однажды письмо от одной женщины, старушки уже. И она пишет: «Анатолий Аркадьевич, вы меня извините, вот, мой муж лейтенант был, он прошел всю войну с гитлеровской Германией. А потом мы уже собирались встречать его. Его отправили на войну с Японией, и он там погиб. Неужели, такая, действительно, была необходимость участия Советского Союза в войне?» Ну, ей можно это простить. Но, в действительности, это очень серьезный вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это серьезный вопрос, потому что мы, действительно, плохо очень знаем эту историю. Кстати говоря, это очень хорошо вы подвели, что ли, к этому вопросу, насколько это было необходимость. Для того, чтобы понять, была эта необходимость или не была это необходимость, наверное, нужно хотя бы коротко вообще историю взаимоотношений Советского Союза и Японии, да? Ведь, в 1941 году, насколько известно, был подписан договор о нейтралитете, да?
А.КОШКИН: Пакт о нейтралитете.
В.ДЫМАРСКИЙ: Пакт о нейтралитете, советско-японский. И как ни странно, хотя мы всегда в истории изучали ось Берлин-Токио и Берлин-Рим-Токио, Антикоминтерновский пакт и так далее. То есть Япония всегда выглядела противником Советского Союза. А в то же время вдруг обнаружилось – ну, «вдруг» для тех, кто недостаточно внимательно изучал историю, да? – что, в общем-то, на протяжении всей Великой Отечественной войны, то есть с 1941 года мы находились в состоянии нейтральных отношений с Японией. Почему вообще так сложилось? Нет ли такого противоречия между врагом и нейтралитетом?
А.КОШКИН: Ну, у нас не так много времени, поэтому по пунктам.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, хотя бы да, схематично.
А.КОШКИН: Во-первых, я хочу обратить внимание, что Япония после восстановления дипотношений в 1925 году, она была головной болью для нас, это был основной источник военной опасности. Ну, вы знаете, Гитлер пришел только в 1933 году, а у нас еще до 1933 года были события на границе – это белогвардейские части, поддержанные японцами, постоянно совершали набеги на Дальнем Востоке, потом китайские милитаристы тоже, так сказать, в известной степени выполняя волю японцев, совершали провокации. А потом 1931 год, оккупация Японией Маньчжурии.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, кстати говоря, извините, я вас перебью, но многие, особенно востоковеды – ну, естественно, у них особое такое пристрастие к Востоку – считают, что это вообще чуть ли не начало Второй мировой войны. Что отнюдь не 1939-й год.
А.КОШКИН: Вы знаете, это не только наши востоковеды. В Китае там многие считают. И они имеют на это основания. Потому что, вот, я вам должен сказать, что мы считаем, что Вторая мировая война официально началась 1 сентября 1939 года нападением гитлеровской Германии на Польшу. Но к этому времени уже около 10 лет шла бойня Японии в Китае. За это время было убито около 20 миллионов китайцев! Они как это? Входили в состав тех войск, которые участвовали во Второй мировой войне.
В.ДЫМАРСКИЙ: Учитывалось ли это среди жертв Второй мировой войны, да?
А.КОШКИН: Да. Поэтому это вопрос очень многогранный. И в Китае, например, их можно понять – они считают, что война началась именно в 1931 году или, по крайней мере, в 1937 году, когда началась полномасштабная война Японии против Китая. Так вот, возвращаясь к нашим отношениям с Японией. Казалось бы, японцы захватили Маньчжурию. Ну, это принципиально для нас изменилась ситуация, мы стали сопредельным государством с агрессивной милитаристской Японией, понимаете? Одно дело, когда она была у себя на островах. Другое дело, когда они стали создавать базы и ставить свои дивизии на наши границы. Отсюда Хасан, отсюда Халхин-Гол и так далее, и тому подобное. Ну, вот, вы говорите, что, дескать, мы заключили пакт. Ну, во-первых, мы пакт заключили сначала с Германией, как вы знаете, в 1939 году, 23 августа. Цель заключения пакта с Японией была такая же, как и при заключении пакта с Германией. То есть, вот, хотя бы на время оттянуть вовлечение Советского Союза во Вторую мировую войну как на Западе, так и на Востоке.
В то время для японцев тоже важно было не допустить начало войны с Советским Союзом до того момента, который японцы сочли бы для себя благоприятным. Это, вот, сущность так называемой стратегии спелой хурмы. То есть они всегда хотели напасть на Советский Союз, но опасались. А им нужна была ситуация, когда Советский Союз будет вовлечен в войну на Западе, ослабнет, выведет основные свои силы для того, чтобы спасать ситуацию в европейской части своей страны. И это позволит японцам малой кровью, как они говорили, отхватить все то, на что они нацеливались и в 1918 году, когда совершали интервенцию. То есть, по крайней мере, до Байкала.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, хорошо, тогда смотрите, тогда вот что получается. Тогда ту логику, которую вы только что изложили, она фактически сработала. И, в общем-то, Германия напала на Советский Союз и произошло столкновение. Так вот вам, вроде как бы, удобный случай: все силы отвлечены, в основном, на тот фронт, на европейский. И, вот, почему японцы так и не напали на Советский Союз?
А.КОШКИН: Очень хороший и закономерный вопрос. Значит, я могу вам сказать, что документы Генштаба опубликованы.
В.ДЫМАРСКИЙ: Генштаба японского?
А.КОШКИН: Да, конечно. 2 июля 1941 года состоялось императорское совещание, на котором решался вопрос, что дальше делать в условиях начала войны Германии с Советским Союзом? Ударить на Север, помочь Германии и успеть захватить то, что было запланировано, то есть Дальний Восток и Восточную Сибирь? Или идти на Юг, ибо американцы, как вы знаете, объявили эмбарго и японцы оказались перед перспективой нефтяного голода. Флот выступал за то, что надо идти на Юг, потому что без нефти Японии было бы продолжать войну трудно. Армия, традиционно нацеленная на Советский Союз, выступала за то, что это один из тысячи шансов, как они называли. Шанс воспользоваться советско-германской войной для того, чтобы добиться своих целей в отношении Советского Союза. Почему не смогли? Уже все было подготовлено. Квантунская армия, которая располагалась на границе с Советским Союзом, была усилена, доведена до 750 тысяч. И был составлен график ведения войны, была определена дата – 29 августа 1941 года Япония должна была вероломно ударить в спину, так сказать, Советскому Союзу.
Почему это не произошло? Сами японцы это признают. 2 фактора. Да! Почему 29 августа был крайний срок? Потому что потом осень, распутица. У них опыт был ведения боевых действий зимой, который для Японии очень неблагоприятно окончился. Первое, Гитлер не выполнил свое обещание осуществить Блицкриг и захватить Москву через 2-3 месяца, как планировалось. То есть хурма не созрела. А второе – это главное – это то, что Сталин, все-таки, проявил выдержку и не сократил войска на Дальнем Востоке и в Сибири настолько, как хотели японцы. Японцы планировали, чтобы он сократил на 2/3. Он сократил примерно на половину, и это не позволяло помнившим уроки Хасана и Халхин-Гола японцам ударить Советскому Союзу в спину с Востока. 2 фактора основных.
В.ДЫМАРСКИЙ: А то, что вы сказали, то, что отвлекли американцы?
А.КОШКИН: Американцы никого не отвлекали.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, отвлекли не потому, что они намеренно это делали. А просто это был выбор, что японцы совершили такой выбор.
А.КОШКИН: Японские документы – воспользоваться зимой 1941-42 года для решения вопроса на Юге, получение источников нефти. А весной вернуться к вопросу о нападении на Советский Союз. Это японские документы.
В.ДЫМАРСКИЙ: И, все-таки, не вернулись. С другой стороны, объясните, пожалуйста, было ли давление на японцев со стороны союзников их, то есть со стороны Третьего Рейха?
А.КОШКИН: Безусловно. Когда Мацуоко, министр иностранных дел посетил в апреле 1941 года (это еще до войны) Берлин, Гитлер считал, что он легко справиться с Советским Союзом и ему не потребуется помощь японцев. Он направлял японцев на юг, на Сингапур, на Малайю. Для чего? Для того, чтобы сковать там силы американцев и англичан с тем, чтобы они не использовали эти силы в Европе.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но в то же время смотрите, что получилось. Нападением японцев на Америку спровоцировали как раз Вашингтон на то, что они в свою очередь объявили войну Германии, да?
А.КОШКИН: Безусловно. Да, но они объявили войну Германии, но они выступили этой войной на западе Европы, правильно?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да, безусловно.
А.КОШКИН: Хотя, они, конечно, помогали Великобритании, потом они по Ленд-лизу и нам помогали. Но второго фронта не было. А это кстати, вот, вовлечение японцами их в войну на Тихом океане в известной степени сдерживало, конечно. Они же не могли тоже решиться.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот, если все это суммировать – я понимаю, что у нас времени не так много, чтобы все аспекты осветить. Но короче, вот, ваш вывод: не было ли вообще такой, судьбоносной я бы сказал, тактической ошибки с обеих сторон? Я имею в виду с обеих сторон оси, я имею в виду и Берлин, и Токио?
А.КОШКИН: Ну, понимаете, очень многие у нас, кто не видел японские документы, не читал секретные стенограммы совещаний высшего командования, часто называют японцев авантюристами, что вот этот удар был на Перл-Харбор – это авантюра. В действительности, все просчитывалось очень тщательно. И Ямамото, командующий ударной группой, которая нанесла удар по Перл-Харбору, он говорил, что «год-полтора мы будем одерживать победы. Потом ничего не могу гарантировать». Понимаете? То есть тут речь идет о том, что… Конечно, элемент авантюризма был. Но сейчас, вот, японцы – они утверждают, что «понимаете, мы оказались в такой ситуации, когда для спасения нашей нации… То есть нас окружили – Америка, Великобритания, Голландия – перерезали нам доступ к нефти, заморозили наши активы и, важное еще, прекратили поставки металлолома». А без металлолома японцы не могли создавать новые виды вооружений и так далее, и тому подобное, строить флот.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мы сейчас прервемся на несколько минут, сделаем небольшой перерыв. А после него продолжим беседу с Анатолием Кошкиным.
В.ДЫМАРСКИЙ: Еще раз приветствую нашу аудиторию. Напомню, что это программа «Цена победы», я – ее ведущий Виталий Дымарский. В гостях у нас доктор исторических наук, востоковед Анатолий Кошкин. Мы продолжаем беседу о советско-японских отношениях в годы войны. И Анатолий Аркадьевич, такой к вам вопрос. Ну, хорошо, так сказать, мы так, более или менее пытались определить, почему так японцы и не напали на Советский Союз.
А.КОШКИН: Хотели, но не смогли.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но не смогли. Теперь вопрос обратный. Почему же тогда Советский Союз, несмотря на пакт о нейтралитете, все-таки, напал на Японию? 1945 год, февраль, Ялтинская конференция, и там Советский Союз дает обещание, все-таки, нарушить пакт о нейтралитете и напасть. Это было обещание союзникам, правильно, так?
А.КОШКИН: Все правильно за исключением слова «напасть».
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, не защититься же.
А.КОШКИН: Напала Германия вероломно на Советский Союз, напала Япония на Россию в 1904 году. Напала Япония на Перл-Харбор под покровом ночи. А мы вступили в войну с милитаристской Японией по настоятельнейшим просьбам нашего союзника США и Великобритании.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мы пообещали, по-моему, через 2-3 месяца после окончания войны в Европе, да?
А.КОШКИН: Так, до этого еще факты были.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вступить в войну.
А.КОШКИН: На следующий день после Перл-Харбора Рузвельт обратился к Сталину с просьбой помочь в войне с Японией. Но вы понимаете, в это время…
В.ДЫМАРСКИЙ: Еще тогда?
А.КОШКИН: Да, в 1941 году.
В.ДЫМАРСКИЙ: То есть для Америки второй фронт был там, получается?
А.КОШКИН: С нашей стороны.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, с нашей стороны, да. Рузвельт просил у Сталина открыть второй фронт.
А.КОШКИН: Они просили открыть второй фронт на Дальнем Востоке и оказать помощь. Ну, естественно, Сталин не мог тогда. Он очень вежливо объяснил, что, все-таки, главным противником для нас является Германия. И дал понять, что давайте сначала Германию разобьем, а потом вернемся к этому вопросу. И, действительно, вернулись. В 1943 году Сталин обещал в Тегеране, обещал после победы над Германией вступить в войну против Японии. И это очень воодушевило американцев. Они, кстати, перестали планировать серьезные сухопутные операции, ожидая, что эта роль будет выполнена Советским Союзом.
Но тут ситуация стала меняться, когда американцы почувствовали, что вот-вот у них появится атомная бомба. Если Рузвельт был полностью и просил Сталина неоднократно, всяческие используя и дипломатические, и политические, и личные какие-то контакты.
В.ДЫМАРСКИЙ: Отношения.
А.КОШКИН: Да. То Трумэн, придя к власти, который был, естественно, более антисоветски настроен. Вы знаете, что ему принадлежит известная фраза после нападения Гитлера на Советский Союз, что «пусть они убивают как можно больше друг друга, и Германия, и Советский Союз».
В.ДЫМАРСКИЙ: По-моему, этим были заняты все – чтобы все друг друга там поубивали.
А.КОШКИН: Ну, во всяком случае, это тот Трумэн, который в 1941-м и стал президентом после смерти Рузвельта. И он тоже, он оказался в очень серьезном положении. С одной стороны, ему вступление Советского Союза уже по политическим мотивам было невыгодно, потому что это давало право голоса Сталину при урегулировании в Восточной Азии – не только в Японии. Это Китай, огромный Китай и страны Юго-Восточной Азии. А с другой стороны военные, хотя и рассчитывали на эффект атомной бомбы, но не были уверены, что японцы сдадутся. И так оно и произошло.
После бомбардировки Хиросимы Япония не собиралась капитулировать. Хотя, и американские ученые, и в Японии многие говорят…
А.КОШКИН: 6 августа, да. Общее представление такое. Вот, американцы использовали атомные бомбы и Япония капитулировала. Не так это было.
В.ДЫМАРСКИЙ: Хорошо. Тогда вот такой вопрос. Насколько… Вот, в моем представлении, вернее, мое представление не с потолка, так сказать, упало, да? Вот, наше поколение всегда изучало вот этот кусок истории военной следующим образом. С одной стороны, это война и бои между Советской армией и так называемой Квантунской армией. С другой стороны, была бомбардировка Америкой Хиросимы и Нагасаки, известные 2 факта. Но они всегда, как бы, существовали отдельно друг от друга, да? Вот, есть Америка, которая на мирное население сбросила атомную бомбу, и Советский Союз, который выиграл войну за несколько дней буквально – ну, это отдельный вопрос про Квантунскую армию. Какая, если хотите, политическая взаимосвязь, ну и военная тоже между этими двумя событиями? И есть ли она, эта связь?
А.КОШКИН: И военная, и политическая связь самая тесная. Самая тесная.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это что? Это помощь друг другу? Или это конкуренция друг с другом?
А.КОШКИН: Нет, вы понимаете, одна из моих статей… Вот, недавно я написал, что «холодная война» началась с Хиросимы, 6 августа.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вопрос по ходу. Хирóсима – это так правильно по-японски, да?
А.КОШКИН: По-японски, да.
В.ДЫМАРСКИЙ: А то мы привыкли к ХиросИме. Хорошо.
А.КОШКИН: Ну, я уже так…
В.ДЫМАРСКИЙ: Да нет-нет, ну, вы же знаете японский язык.
А.КОШКИН: Да. В Японии называется Хирóсима. Наши недруги обвиняют Сталина в том, что он после бомбардировки… Он, естественно, не знал ничего.
В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати, да, есть вопрос. Вообще, было ли это согласовано со Сталиным?
А.КОШКИН: Совершенно нет, совершенно нет. Нет, в Потсдаме Трумэн вне, так сказать, рамок конференции где-то там во время кофе-брейка по согласованию с Черчиллем подошел к Сталину и сказал, что «мы создали бомбу огромной мощности». Сталин, к его удивлению, никак не отреагировал. И они даже подумали с Черчиллем, что он не понял, о чем идет речь, хотя Сталин все прекрасно понял.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, это известно.
А.КОШКИН: Это известный факт. Так вот. Но даты, естественно, Сталин не знал. А потом, может быть, он и имел эту информацию.
В.ДЫМАРСКИЙ: Тогда, извините, сразу, чтобы было понятно. Обратный вопрос. Знали ли американцы о дате вступления, как вы говорите, в войну советской армии против Японии?
А.КОШКИН: В середине мая 1945 года специально Трумэн послал своего помощника, а в свое время близкого соратника и помощника Гопкинса и поручил послу Гарриману выяснить этот вопрос. И Сталин открыто сказал: «К 8 августа мы будем готовы приступить к действиям в Маньчжурии». То есть они обвиняют нас, что Сталин, зная, так сказать, что американцы уже использовали атомную бомбу, постарался успеть вступить в войну. А я считаю, что, наоборот, американцы, зная, когда Сталин собирается вступить…
В.ДЫМАРСКИЙ: Откуда они знали, все-таки?
А.КОШКИН: Сталин сказал американцам.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но не в мае же еще.
А.КОШКИН: В мае сказал.
А.КОШКИН: Сталин сказал: «8 августа». Почему? Потому что в Ялте он обещал через 2-3 месяца после разгрома Германии.
В.ДЫМАРСКИЙ: 2-3 месяца – это достаточно, все-таки…
А.КОШКИН: Не-не. Ну, 2-3 месяца. Смотрите, 8 мая капитулировала Германия. Ровно через 3 месяца 8 августа Сталин вступает в войну. Но главная-то тут какая политическая задача? Сколько бы сейчас американцы ни объясняли использование атомной бомбы стремлением спасти жизни своих парней, все это, конечно, было. Но главное-то было запугать Советский Союз, показать всему миру, какое оружие есть у Америки и продиктовать условия. Есть документы, где прямо ближайшее окружение Трумэна заявляет, что атомная бомба позволит нам продиктовать условия послевоенного мира и стать главенствующей нацией в послевоенном мире.
В.ДЫМАРСКИЙ: Анатолий Аркадьевич, еще один вопрос, который я, собственно, уже начал задавать, но его чуть-чуть отложил. Это, вот, по поводу, все-таки, Квантунской армии. Значит, опять же, во всех учебниках, которые мы изучали, везде фигурирует миллионная Квантунская армия. Миллионная Квантунская армия, что-то 1,5 тысячи самолетов, 6 тысяч… То есть достаточно большая сила. И очень быстро она капитулировала. Это что? Было некое такое преувеличение этой силы? Почему так быстро? Японцы – не самые плохие вояки, да? Почему так быстро вот эта пресловутая Квантунская армия капитулировала и, собственно говоря, так быстро закончилась война?
А.КОШКИН: Да. Ну, во-первых, я вам должен сказать, что Квантунская армия, конечно, была мощная. Но когда наши политики, а потом за ними и историки стали использовать термин «миллионная Квантунская армия», здесь немножко надо, в общем-то, разобраться. Дело в том, что, собственно, Квантунская армия плюс 250 тысяч военнослужащих марионеточного режима Маньчжоу-го, созданная на территории оккупированной Манчжурии, плюс несколько десятков тысяч войск монгольского князя Дэ Вана, и плюс группировка в Корее довольно сильная. Вот, все это если объединить. Да, кстати, плюс войска на Сахалине и на Курильских островах – все это давало миллионную армию. Но! Когда мне японцы говорят, что к 1945 году армия была ослаблена, что там уже очень многие были выведены на юг, я им говорю: «Ну, давайте с арифметикой-то не спорить. Только одних военнопленных 640 тысяч Советский Союз взял». Это уже свидетельствует о том, насколько мощная была группировка.
А почему победили? В двух словах. Это, так сказать, операция была высшим проявлением оперативного искусства и стратегии, которые были накоплены в годы войны с гитлеровской Германией. И тут надо отдать должное и командованию нашему, маршалу Василевскому, который провел блестяще эту операцию. Японцы просто-напросто не успели что-либо сделать. То есть это молниеносно. Это был настоящий наш советский Блицкриг.
В.ДЫМАРСКИЙ: Еще один вопрос. Здесь несколько, собственно говоря, подобных вопросов уже пришли. Я не буду называть всех авторов, я извиняюсь перед ними, ну, нам главное суть понять. Видимо, на основании одинаковой, что ли, терминологии, возникает такой вопрос у многих наших людей. Это смотрите, нарушение пакта о нейтралитете со стороны Германии по отношению к Советскому Союзу?
А.КОШКИН: В составе Германии пакт о ненападении.
В.ДЫМАРСКИЙ: О ненападении.
А.КОШКИН: Это разные вещи.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да. И пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией. Можно ли приравнять эти оба нарушения, скажем так, несоблюдения тех договоренностей, которые были подписаны?
А.КОШКИН: Формально можно, что и делают японцы. Они обвиняют нас в том, что мы совершили акт агрессии – об этом даже сейчас, в 65-летие одна правая японская газета открыто, передовица пишет. Но тут надо иметь в виду следующее. Во-первых, этот пакт был заключен до начала войны, по сути дела. За годы войны Америка и Великобритания стали нашими союзниками, Япония вела с ними войну. А потом я вам должен сказать, что Япония была не такая белая овечка в течение всех этих лет Великой Отечественной войны.
Один только факт. По согласованию с Гитлером они в течение всей войны сковывали наши войска, о которых я вам говорил. До 28% советских Вооруженных сил, включая танки, самолеты, артиллерию вынужденно находились на Дальнем Востоке. А вы представьте, если бы в 1941 году они все были использованы в войне с Гитлером.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, какие-то сибирские дивизии переправляли на Запад.
А.КОШКИН: Но не все! Частично. А если бы все?
В.ДЫМАРСКИЙ: То есть вынуждены были, все-таки, держать там?
А.КОШКИН: Я называю это косвенным участием Японии в войне. Оно было хоть и косвенное, но весьма эффективное. И Гитлер, и Риббентроп постоянно благодарили Японию за то, что она сковывает советские войска на Дальнем Востоке.
В.ДЫМАРСКИЙ: Сергей нам пишет: «СССР на Японию не нападал. Наши войска вошли в Китай».
А.КОШКИН: Тоже правильно. Да, кстати! Вот, я когда работал в Японии, в этот день вокруг посольства на всех телеграфных столбах были листовки правых, где советский солдат в огромной каске со звездой…
А.КОШКИН: Август.
В.ДЫМАРСКИЙ: А, август! Нападение.
А.КОШКИН: Вступление Советского Союза в войну. Значит, со страшным оскалом, с автоматом топчет японскую территорию, японские острова. А я вам должен сказать, что советский и русский солдат никогда не вступал с оружием на территорию, собственно, Японии. Ни один самолет никогда не бомбил Японию.
В.ДЫМАРСКИЙ: Сразу вопрос: почему?
А.КОШКИН: Потому что…
В.ДЫМАРСКИЙ: Не было необходимости военной?
А.КОШКИН: Нет, была согласованная программа участия Советского Союза в войне.
В.ДЫМАРСКИЙ: Согласованная позиция с союзниками.
А.КОШКИН: Да, с союзниками.
В.ДЫМАРСКИЙ: А с Китаем?
А.КОШКИН: Ну, с Китаем – естественно, тоже они были поставлены об этом в известность. Но не настолько, так сказать, подробно, потому что есть документы, даже в Ялте Сталин, так сказать, намекнул Рузвельту во время их беседы с глаза на глаз, что китайцам надо в последний момент сообщить, потому что могла быть утечка. Но во всяком случае, это очень важное замечание, что Советский Союз в Японии не воевал, японцев на их территории не убивал, а он именно освобождал. Хотя, японцам не нравится это слово «освобождал». Освобождал Китай, северо-восточные провинции Китая и Корею от японских захватчиков. И это исторический факт, против которого никто возражать не может.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот такой вопрос от Беркут97 из Ростова: «Какова, на ваш взгляд, могла быть численность потерь Красной армии в случае ее высадки на территорию Японии, если бы американцы не бросили 2 атомные бомбы на города Японии?» Ну, трудно предполагать, да?
А.КОШКИН: Нет, предположить можно. Но, понимаете, если бы не было бомбардировки и если бы не было разгрома Квантунской армии, стратегическая ситуация была бы принципиально иной. И, естественно… Я вам могу сказать, что если бы мы не разгромили Квантунскую армию, а американцы не бросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки, японцы собирались воевать до последнего японца.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот еще один вопрос. Правда, это уже касается больше взаимоотношений Японии и Америки. Александр Рамцев, предприниматель из Великого Новгорода: «Интересно услышать ваше мнение. Был ли у Японии реальный шанс заключить сепаратный мир с США? И если да, то когда? Возможно, май 1942 года? Возможно, до Кораллового моря и перед Мидвэем? Или сразу после? Ямамото был прав: Японии хватило на полгода. Если бы успехи Кидо Бутая не вскружили голову японцам, был ли у них шанс усадить США после первых успехов за стол переговоров?»
А.КОШКИН: Понимаете, тут нельзя все сводить к отношениям США и Японии. Главное – это Китай. Ведь, Нота Хэлла, которая была использована японцами для нападения, в данном случае нападения на США, она предусматривала вывод японских войск из Китая. Поэтому какого-то там, вот, попыток Японии наладить контакты в плане перемирия с США, до 1945 года не отмечалось. А, вот, в 1945 году они делали все для того, чтобы убедить Сталина выступить посредником на переговорах между Японией и США для капитуляции… Нет, не для капитуляции – это я ошибся. Для прекращения войны на приемлемых для Японии условиях. Но Сталин на это тоже не пошел, он предупредил американцев, что есть такие попытки со стороны Японии. Но американцы, расколов коды японские, они это знали и из переписки японского правительства с посольствами в других странах.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот такой вопрос, довольно такой, жесткий и строгий. Имел ли Советский Союз моральное право эксплуатировать японских военнопленных в Сибири?
А.КОШКИН: Это очень существенный вопрос. Что значит «моральное право эксплуатировать»?
В.ДЫМАРСКИЙ: Победитель всегда прав?
А.КОШКИН: Знаете, японцы – они вообще не признают военнопленных военнопленными, они называют их интернированными. Почему? Потому что они заявляют так.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это просто иностранное слово. Нет?
А.КОШКИН: Нет. Они считают, что эти японцы не капитулировали, а выполнили приказ императора. Понимаете? Второй вопрос. Мало кто знает – а ученые японские должны знать – что идея использования военнопленных для восстановления советской экономики была рождена не в Кремле, не в Москве. Это входило в перечень условий уступок Японии на переговорах с Москвой с тем, чтобы не допустить вступления в войну Советского Союза. Предлагалось и отдать Южный Сахалин, и вернуть Курилы, и плюс допускалось использование военнослужащих, в том числе Квантунской армии в качестве рабочей силы.
В.ДЫМАРСКИЙ: То есть это как компенсация?
А.КОШКИН: Репарации, понимаете?
В.ДЫМАРСКИЙ: То есть рабочая сила в качестве репараций.
А.КОШКИН: И поэтому всех собак вешать на Сталина не надо. Это, естественно, Сталин по линии разведки знал, что у японцев есть и такие планы. И этим воспользовался.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот Алексей пишет: «Мой отец помнит, как наше правительство поздравляло американцев с успешными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. В том числе об этом с триумфом сообщалось по советскому радио».
А.КОШКИН: Насчет триумфа я не знаю.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, это оценка такая, да.
А.КОШКИН: Что касается поздравления с испепелением Хиросимы и Нагасаки, я тоже таких документов не видел.
В.ДЫМАРСКИЙ: Не было официального поздравления в августе 1945 года?
А.КОШКИН: Думаю, что нет.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, посмотрим – надо перепроверить.
А.КОШКИН: То есть, если речь идет, поздравляем с успешным использованием атомной бомбы…
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, с успешной бомбардировкой, скажем так.
А.КОШКИН: Нет-нет-нет, этого я никогда не слышал. И от японцев не слышал, и от американцев. Ну, а от наших тем более.
В.ДЫМАРСКИЙ: Так. Ну вот здесь вопросы, естественно, возникли про Рихарда Зорге. Но я сразу хочу предупредить нашу аудиторию, что сейчас мы, наверное, сегодня не будем трогать этот вопрос. Мы или с Анатолием Кошкиным, может быть, еще с кем-то из специалистов проведем отдельную программу, посвященную тоже легендарной личности.
А.КОШКИН: Да. Это большой вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это большой вопрос об одной только личности. Так. Что еще? Вот здесь такой хороший вопрос, Каменев2010, офицер запаса из Новосибирска: «В какой степени повлияли, ну, если хотите, история, воспоминания или память о Халхин-Голе?»
А.КОШКИН: Очень серьезный вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да?
А.КОШКИН: Да. Потому что, в общем-то, после Халхин-Гола японцы поняли, что в одиночку с Советским Союзом они воевать не могут. Поэтому они ждали до последнего. В общем-то, план-то был ударить Советскому Союзу в тыл с востока после падения Москвы. И именно воспоминания о Халхин-Голе удерживали до последнего японских генералов от того, чтобы напасть на Советский Союз.
В.ДЫМАРСКИЙ: А вот довольно интересный вопрос, тоже Алексей из Москвы, не знаю, тот же Алексей или другой: «Международно-правовое положение Японии после окончания Второй мировой войны. Можно ли его приравнять или равноценно ли оно с международно-правовым положением, в котором оказалась Германия?»
А.КОШКИН: Вы понимаете, тут это очень сложный тоже вопрос. Это займет время. Очень кратко. Есть люди, которые считают, что Япония после капитуляции – это совершенно другое государство. Но я не совсем с этим согласен, потому что был сохранен император на территории Японии, хотя и под руководством оккупационного командования. Делами, так сказать, управления страны занималось японское правительство. Поэтому тут надо очень много тонкостей учитывать. А потом, я должен вам сказать, что японцы, например, не считают, что капитуляция была безоговорочной. Хотя, мы это называем безоговорочной. И, собственно, акт они подписывали на линкоре Миссури о безоговорочной капитуляции. Но они считают, что коль скоро император… А он был Верховным главнокомандующим, генералиссимусом.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, как глава государства.
А.КОШКИН: Коль скоро он был сохранен, то это нельзя считать безоговорочной капитуляцией – такова, вот, логика.
В.ДЫМАРСКИЙ: То есть там много всяких…
А.КОШКИН: Нюансов масса. Масса! И почему так поступил Макартур.
В.ДЫМАРСКИЙ: И, все-таки, хотя это тоже отдельная тема, но, все-таки, был отдельный, ну, в кавычках, конечно, Нюрнбергский процесс, то есть Токийский процесс над военными преступниками японскими.
А.КОШКИН: Тем не менее, император не был привлечен к ответственности.
В.ДЫМАРСКИЙ: В отличие от Третьего Рейха.
А.КОШКИН: Хотя, этого требовали Китай, Советский Союз и многие страны Азии.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, там Гитлер просто, поскольку он покончил жизнь самоубийством, не попал под трибунал. Но так бы он, конечно, попал бы, безусловно.
А.КОШКИН: Ну, вот, такова была политика Америки. Он им нужен был для того, чтобы облегчить оккупационный режим (император). Потому что они понимали, что если они казнят императора, то никогда японцы этого не простят и Япония едва ли стала бы близким союзником США, как это есть сейчас.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну хорошо. Спасибо, Анатолий Аркадьевич. Анатолий Кошкин, доктор исторических наук, востоковед. Мы беседовали о советско-японских отношениях в годы войны и не только о них. А сейчас как всегда у нас Тихон Дзядко со своим портретом. А я прощаюсь с вами на неделю. Всего доброго.
А.КОШКИН: Спасибо вам. До свидания.
Т.ДЗЯДКО: Это один из редких случаев. Генерал советской армии, погибший на фронте. В феврале 1945-го дважды герой Советского Союза Иван Данилович Черняховский был тяжело ранен осколками артиллерийского снаряда в тогдашней Восточной Пруссии, а ныне Польше. На тот момент он уже успел стать самым молодым в истории Красной армии генералом. Это звание он получил в 38. Маршал Василевский, который после гибели Черняховского был назначен на должность командующего 3-м Белорусским фронтом, писал о нем как об исключительно талантливом и энергичном командующем. «Хорошее знание войск, многообразной и сложной боевой техники, умелое использование опыта других, глубокие теоретические знания», – вот что пишет о Черняховском Василевский. Или, вот, например, воспоминания Рокоссовского: «Молодой, культурный, жизнерадостный, изумительный человек. Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза».
В силу особенностей времени, да и, возможно, в силу ранней гибели ни с чем кроме армии жизнь генерала Черняховского связана не была. В 1924-м в 18 лет он – доброволец в Красной армии, затем курсант Одесского училища и Киевской артиллерийской школы, и так далее. В Великую Отечественную войну он вступил командующим 28-й танковой дивизии. Иван Черняховский из породы середняков, которые звезд с неба не хватают, но именно они вносят едва ли не самый существенный вклад в исход войны. Во многом с его именем связаны освобождение Воронежа и десятки различных операций, с весны 1944-го уже во главе 3-го Белорусского фронта, одного из ведущих фронтов.
Иван Черняховский, пожалуй, нетипичный генерал для советской армии со вполне типичной судьбой, но весьма не типичной гибелью – не в застенках и не на лаврах сильно после войны. И вполне, что тоже не типично, однозначными воспоминаниями о нем, все больше со знаком плюс и комплиментами характеру и заслугам.
И напоследок еще одно воспоминание, шофера Черняховского, прошедшего с ним всю войну. Вот что пишет о Черняховском: «Все о воинских талантах, а, ведь, кроме всего прочего, была душа, был человек. Если бы вы слышали, как он пел с солистом Большого театра Дормидонтом Михайловым. Артисты, которых среди нас было не меньше 20 человек, превратились в гостей и слушали».
@ Анатолий Кошкин
Среди комментариев на одну из моих статей прочитал мнение девушки-студентки: «Конечно, Курилы отдавать не надо. Думаю, они и нам пригодятся. Но, раз японцы так упорно требуют острова, у них, наверное, есть для этого какие-то
основания. Они, говорят, ссылаются на то, что у Москвы, дескать, нет юридических прав для владения островами». Полагаю, разъяснение этого вопроса теперь, когда японская сторона вновь муссирует так называемый «территориальный вопрос», особенно кстати.
О том, как принадлежавшие с 1786 года Российской Империи Курильские острова переходили из рук в руки, читатель может узнать из соответствующей исторической литературы. Поэтому начнем с 1945 года.
В 8-ом пункте Потсдамской декларации союзных держав об условиях безоговорочной капитуляции милитаристской Японии записано: «Условия Каирской декларации должны быть выполнены, японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и менее крупными островами, которые мы укажем».
В период острой дискуссии внутри высшего руководства милитаристской Японии о выработке отношения к Потсдамской декларации, а именно, споров, капитулировать на ее основании или нет, этот пункт практически не обсуждался. Не желавшую сложить оружие японскую «партию войны» беспокоила не территория побежденной страны, а собственная судьба. Генералитет соглашался капитулировать лишь при условии сохранения существующего государственного строя, наказания военных преступников самими японцами, самостоятельном разоружении и недопущения оккупации Японии союзниками.
Что касается территориальных владений, то они рассматривались как предмет торга при попытках выйти из войны, избежав капитуляции. Чем-то пожертвовать, что-то выторговать. При этом особую роль в дипломатических маневрах принадлежала отторгнутым Японией от России Южному Сахалину и Курильским островам. Эти земли предполагалось уступить СССР в обмен на его отказ вступить в войну против Японии на стороне США и Великобритании. Более того, летом 1945 года до советского руководства доводилась информация о возможности «добровольной» передачи Советскому Союзу одного из основных островов Японского архипелага - Хоккайдо, на который в отличие от Южного Сахалина и Курил Москва никогда не претендовала. Это допускалось в расчете на то, что советский руководитель Иосиф Сталин вместо объявления войны выступит посредником между воюющими сторонами на переговорах о перемирии на выгодных Японии условиях.
Однако история распорядилась по-иному. В результате вступления СССР в войну и атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки для японской верхушки не осталось иного выхода, кроме безоговорочной капитуляции с принятием всех пунктов Потсдамской декларации, которые японское правительство обязалось неукоснительно соблюдать.
В 6-м пункте Акта о капитуляции Японии от 2 сентября 1945 года записано: «Настоящим мы даем обязательство, что японское правительство и его приемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения и предпринимать те действия, которые в целях осуществления этой декларации потребует верховный командующий союзных держав или любой другой назначенный союзными державами представитель». Приняв условия Потсдамской декларации, японское правительство согласилось и с указанным в ней пунктом о будущих границах своей страны.
В утвержденном президентом США Гарри Трумэном «Общем приказе №1» командования союзных войск о капитуляции японских вооруженных сил определялось: «Включить все (подчеркнуто автором) Курильские острова в район, который должен капитулировать перед Главнокомандующим советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке». Выполняя это положение приказа, советские войска заняли острова Курильской гряды вплоть до Хоккайдо. В связи с этим трудно согласиться с утверждением японского правительства о том, что советское командование якобы намеревалось занять Курильские острова только до острова Уруп, а острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи оккупировали лишь, «узнав об отсутствии (на них) американских войск». Изобретенная же после войны географическая новация о «не вхождении» указанных четырех островов в состав Курильской гряды (японское название - Тисима рэтто) опровергается японскими документами и картами довоенного и военного периодов.
Принципиальное значение имеет директива командующего оккупационными войсками в Японии генерала Дугласа Макартура № 677/1 от 29 января 1946 года, в которой во исполнение 8-го пункта Потсдамской декларации союзным командованием определялись острова, изымавшиеся из-под японского суверенитета. Наряду с другими территориями Япония лишалась всех островов к северу от Хоккайдо. В директиве четко указывалось, что из-под юрисдикции государственной или административной власти Японии исключаются острова Тисима (Курильские), а также группа островов Хабомаи (Сусио, Юри, Акиюри, Сибоцу, Тараку) и остров Шикотан. Японское правительство не возражало, ибо это соответствовало условиям капитуляции.
Вслед за изданием директивы во исполнение Ялтинского соглашения о возвращении Южного Сахалина и передаче СССР Курильских островов 2 февраля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР на этих территориях была образована Южно-Сахалинская область с включением её в состав Хабаровского края РСФСР.
Согласие правительства Японии с решением союзных держав о выводе всех Курильских островов из состава японского государства содержится в тексте Сан-Францисского мирного договора 1951 года. Пункт с) статьи 2-й договора гласит: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года».
Тогда японское правительство исходило из того, что Курилы (острова Тисима) перестали быть японской территорией. Это со всей определенностью проявилось при ратификации Сан-Францисского мирного договора в парламенте Японии. Заведующий договорным департаментом МИД Японии Кумао Нисимура 6 октября 1951 года сделал в палате представителей следующее заявление: «Поскольку Японии пришлось отказаться от суверенитета на острова Тисима, она утратила право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному договору согласилась отказаться от суверенитета над этими территориями, данный вопрос, в той мере, в какой он имеет к ней отношение, является разрешенным». Известно и заявление Нисимура в парламенте от 19 октября 1951 года о том, что «территориальные пределы архипелага Тисима, о котором говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима». Таким образом, при ратификации Сан-Францисского мирного договора высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всех островов Курильской гряды.
После ратификации Сан-Францисского договора в политическом мире Японии существовал консенсус по поводу того, что в ходе мирного урегулирования с СССР территориальные претензии следует ограничить лишь близкими к Хоккайдо островами, а именно добиваться возвращения только Малой Курильской гряды Хабомаи и острова Шикотан. Это было зафиксировано в принятой единогласно парламентской резолюции всех политических партий Японии от 31 июля 1952 года. Тем самым фактически признавалась принадлежность СССР остальных Курильских островов, включая Кунашир и Итуруп.
Хотя на японо-советских переговорах об окончании состояния войны и заключении мирного договора японская делегация первоначально выдвинула претензии на все Курильские острова и южную половину Сахалина, в действительности ставилась задача вернуть в состав Японии только острова Хабомаи и Шикотан. Полномочный представитель правительства Японии на советско-японских переговорах 1955−1956 гг. Сюнъити Мацумото признал, что, когда он впервые услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии после заключения мирного договора острова Хабомаи и Шикотан, то «сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался». После такой серьезной уступки сам Мацумото был уверен в окончании переговоров и скорейшем подписании мирного договора. Однако американцы грубо заблокировали такую возможность.
В последнее время в японских СМИ и научных исследованиях стал признаваться факт произвольного требования «возвращения северных территорий» - островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и гряды Хабомаи под давлением незаинтересованных в советско-японской нормализации США и антисоветски настроенной части японского истеблишмента. Они-то и придумали в марте 1956 года ранее не существовавший пропагандистский лозунг «борьбы за северные территории». Сделано это для того, чтобы избежать в лозунгах название Тисима (Курильские острова), от которых, как указано выше, Япония официально отказалась. Кстати, важно сознавать, что кроме требования четырех южных островов Курильской гряды, в Японии существует и расширительное толкование придуманного понятия «северные территории», а именно включение в него всей Курильской гряды, вплоть до Камчатки, а также Карафуто, то есть Сахалин.
Юридическая база двусторонних отношений была создана подписанием 19 октября 1956 года, а затем ратификацией Совместной декларация СССР и Японии, которая прекращала состояние войны и восстанавливала дипломатические и консульские отношения между двумя странами. В качестве жеста доброй воли тогдашнее советское правительство согласилось внести в текст декларации следующее положение: «…Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан (Шикотан) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией». Подписав и ратифицировав этот документ, японское правительство юридически признало принадлежность Южного Сахалина и всех Курильских островов Советскому Союзу, ибо последний мог «передать» другому государству лишь свою территорию.
Как неоднократно указывали представители МИД РФ, занятая японским правительством позиция свидетельствует о его открытом непризнании итогов Второй мировой войны и требовании их пересмотра.
Отметим, что притязания японского правительства на территории, владение которыми закреплено в Конституции Российской Федерации, подпадают под понятие «реваншизм». Как известно, в политическом лексиконе реваншизм (фр. revanchisme, от revanche - «отмщение») означает «стремление к пересмотру результатов поражений в прошлом, к возвращению потерянных в войне территорий». Попытки обвинения Российской Федерации в якобы «незаконной оккупации и удержании Курильских островов», на наш взгляд, создают ситуацию, когда российское правительство в случае продолжения подобных утверждений на официальном уровне вправе поставить данный вопрос перед международной общественностью в ООН, а также обратиться с иском в Международный суд в Гааге.
Напомним, что Япония имеет «территориальные проблемы» со всеми соседними государствами. Так, правительство Республики Корея выступает с решительными протестами против включения японских притязаний на находящиеся под управлением Сеула островов Токто в правительственные «Белые книги» по вопросам внешней политике и обороны, а также в школьные учебники. Напряженная обстановка сохраняется и в районе удерживаемых Японией островов Дяоюйдао (Сэнкаку), на которые, ссылаясь на исторические документы и факты, претендует КНР. Не приходится говорить, что нагнетание ажиотажа вокруг территориальных претензий к соседним государствам отнюдь не объединяет, а разделяет народы, сеет между ними рознь, да и чревато конфронтацией, в том числе военной.
